Лапаев Никита Николаевич

Выбор профессии был связан с желанием спасать жизни!

- Никита Николаевич, «СПЕКТР» - специализированная офтальмологическая клиника. Но деятельность нашего лечебного учреждения была бы немыслима без команды опытных анестезиологов -реаниматологов, знающих специфику глазной медицины. Наша с Вами встреча – это не только шанс узнать Вас поближе, но и познакомиться с областью медицины, которой Вы занимаетесь как врач, педагог и учёный-исследователь. Расскажите, пожалуйста, немного о себе.

- Я родился 2 марта 1991 года в городе Клайпеда, в Литовской ССР, которая тогда была частью Советского Союза. Через девять дней после моего рождения Литва объявила о своей независимости. В 1992 году родители переехали в Москву. Конечно, всего этого я не помню т.к. был совсем маленьким.

Можно сказать, что Москва – мой родной город. Здесь я вырос, окончил медицинский институт, состоялся в профессии.

- Почему Вы выбрали медицину в качестве своей профессии?

- В роду не было медиков. Выбор профессии был связан с желанием спасать жизни! Решение пришло в шестнадцать лет. Я окончил школу на год раньше сверстников т.к. последний класс прошёл экстерном. Уже в шестнадцать лет стал студентом медицинского факультета Российского Университета дружбы народов.

- Когда пришло решение стать анестезиологом-реаниматологом?

- На шестом курсе. Незадолго до получения диплома. Тогда уже учёба близилась к концу. Все медицинские дисциплины мы уже изучили. Многие из студентов уже давно сделали свой выбор. Я определился сравнительно поздно, но колебаний не было.

Анестезиология – реаниматология – область медицины, которая давала мне возможность «раскрыться», заниматься тем, что я представлял себе, когда речь заходила о врачах, экстренных ситуациях и спасении жизни.

Здесь можно говорить о всевозможных критических или близких к критическим состояниях. Давайте вспомним о пожилых людях, о наших близких и родных. Прихватило сердце, или по какой-нибудь причине стало плохо - вызвали «Скорую помощь». И когда такой человек попадает в лечебное учереждение, то здесь речь идёт о том, чтобы спасти человека. Конечно же, профессия анестезиолога-реаниматолога играет в этом процессе одну из важнейших ролей.

- Сейчас много говорят о том, что сердечно-сосудистые, также как и офтальмологические, заболевания молодеют.

- Безусловно, это так. Самыми опасными и незаметными в течении болезнями являются заболевания сердечно-сосудистой системы. Поэтому часто люди не обращают на них должного внимания. Многое зависит от самого человека. Хочет ли он вести здоровый образ жизни? Следит ли за своим здоровьем? Но если всё-таки что-то случится, важно, чтобы на пути оказались внимательные, компетентные, следующие самым последним, лучшим клиническим рекомендациям и методам лечения врачи. В том числе мои коллеги по цеху.

- Как сложилась Ваша судьба после окончания вуза?

- Я остался в родном вузе в качестве клинического ординатора на кафедре анестезиологии и реаниматологии. Клинической базой стала московская городская больница № 64- ныне носящая название ГКБ имени В.В. Виноградова

- Как был организован процесс учёбы и работы в клинической ординатуре?

- Не секрет, что клиническая ординатура может быть организована по-разному. Это зависит и от особенностей конкретной медицинской специальности, и от традиций разных лечебных учреждений. На мой взгляд, в 64-й городской больнице всё было организовано отлично.

На нас, клинических ординаторах, лежала большая ответственность. В плане проведения анестезии и реанимации мы делали всё тоже самое, что и дипломированные врачи. От «А» до «Я». Единственное отличие – совершенно разумное! – состояло в том, что вся наша работа проходила под контролем, под пристальным наблюдением опытных докторов.

Мы и медицинскую документацию заполняли (это тоже важная часть работы!), и к каким-то вспомогательным работам нас привлекали. Но самое главное, что мы много работали с пациентами, мы самостоятельно осуществляли то, что должен делать анестезиолог-реаниматолог. И после окончания клинической ординатуры, после получения сертификата, у меня была уверенность в себе.

Чувствовал себя «готовым» специалистом. Хотя, конечно, врач должен учиться всю жизнь!

- Что Вам запомнилось за эти два года?

- 64-я городская больница относится к числу московских скоропомощных больниц. Это значит, что спектр патологий, которыми она занимается - просто огромный. Всевозможные заболевания сердечно-сосудистой системы, тяжелые сочетанные травмы, острые состояния желудочно-кишечного тракта и т.д.

Мне запомнилось, например, как в течение полутора месяцев я проводил диализ шестнадцатилетней девушке из Баку, у которой был диагностирован амилоидоз, с поражением почек. Ей требовалась пересадка почки. Позднее она была успешно осуществлена. Донором почки стала её мама. Операцию провели в одной из зарубежных клиник.

Моя задача состояла в том, чтобы на этапе пребывания в Москве стабилизировать ее состояние до транспортировки за рубеж для дальнейшего специализированного лечения.

- Почему Вам запомнилась именно эта пациентка?

- Наверное, пациентка запомнилась из-за особого драматизма сложившейся ситуации. Совсем молодая девушка, каждый день которой зависел не только от нее, но и от оказываемого ей лечения.

- Была реальная угроза для её жизни?

- Объективно говоря, при этом диагнозе угроза для жизни есть всегда. У неё всё сложилось благополучно т.к. нами была оказана квалифицированная медицинская помощь. Кроме того, общее состояние её здоровья было хорошим.

С этой пациенткой мы сохранили контакт. Она впоследствии получила профессию врача, вышла замуж, родила ребёнка.

- Наверное, такие добрые истории являются воплощением Вашей мечты о спасении жизней.

- Слова о спасении жизней могут показаться излишне пафосными, но моя специальность предполагает присутствие риска для пациента и высокой ответственности доктора, который этот риск минимизирует. И, безусловно, это одна из причин, которая помогает мне всегда «вкладываться» в пациентов, не только как врач, но и как человек.

- Как сложилась Ваша жизнь после окончания клинической ординатуры?

- Я стал работать в одном из крупнейших многопрофильных стационаров столицы – Клинической городской больнице им. С.П.Боткина. Одновременно с работой три года учился в аспирантуре своего родного вуза. Защитил кандидатскую диссертацию. Она посвящена гипертонии беременных, ведении таких пациенток в условиях родильного дома, а также нахождению генетической зависимости развития гипертонии у данной категории населения.

После защиты диссертации стал преподавать в Российском университете дружбы народов на кафедре общей патологии и патологической физиологии имени В.А. Фролова. Дополнительно к этому, в Больнице им. С.П.Боткина я веду учебные курсы по базовой сердечно-лёгочной реанимации. Они предназначены не только для медиков, но и для любого человека без медицинского образования. Речь идёт об оказании первой медицинской помощи до приезда «Скорой помощи».

Циклы сердечно-легочной реанимации - Непрямой массаж сердца и дыхание “рот в рот”, которые может сделать любой человек после проведения специальной подготовки - спасают жизни.

- Никита Николаевич, я обратил внимание, что тема спасения жизни красной нитью проходит через всю нашу беседу.

- В этом состоит специфичность работы анестезиолога – реаниматолога!

- Когда Вы стали частью команды «СПЕКТРА»?

- С профессором А.А.Кожуховым мы познакомились вскоре после открытия клиники. Арсений Александрович вместе со своей постоянной ассистенткой О.Н.Матвиевской проводил серию операций по поводу катаракты в одной из частных московских клиник. Я отвечал за анестезию.

После окончания операционного дня мы разговорились. Арсений Александрович выразил удовлетворение результатами совместной работы и предложил мне начать работать в «СПЕКТРЕ». Я сразу же согласился.

Рад, что стал частью команды «СПЕКТРА»! Для анестезиологов- реаниматологов здесь много работы т.к. наше участие требуется во всех без исключения хирургических вмешательствах.

- Не могли бы Вы рассказать о том, какие виды анестезии применяются при офтальмологических операциях?

- Подавляющее большинство офтальмологических вмешательств проводится под местной или сочетанной анестезией. Их объединяет то, что при обоих видах анестезии пациент дышит сам и находится в сознании, т.е. он осознаёт то, что с ним происходит, но при этом не испытывает болевых ощущений.

- В чём отличие этих двух видов анестезии?

- Отличие состоит в том, что местная анестезия – о чём и говорит её название! – оказывает только локальное воздействие на орган зрения. Но часто этого оказывается недостаточно т.к. пациент находится в нервном, стрессовом состоянии.

- Это вполне понятно т.к. люди волнуются перед операцией.

- В нервном, возбуждённом состоянии пациент может во время операции помешать работе хирурга. Чтобы этого не произошло и операция прошла успешно, используется сочетанная анестезия. В этом случае в дополнении к местной анестезии пациенту внутривенно вводятся успокаивающие, седативные и обезболивающие препараты.

Могу сказать, что в современных клиниках, в том числе в «СПЕКТРЕ», значительная часть операций проводится именно с использованием сочетанной анестезии. В том числе это происходит потому, что этот вид анестезии психологически наиболее комфортен для пациентов. Он позволяет расслабиться, находиться на операционном столе в спокойном состоянии.

- В каких случаях необходим общий наркоз?

- Целый ряд длительных по времени и тяжелых технически офтальмологических вмешательств требует общего наркоза. Например, это касается отслоек сетчатки. В этом случае пациент погружается в глубокий медикаментозный сон, а дыхание осуществляется с помощью аппарата искусственной вентиляции лёгких.

При всех трёх видах анестезии мои коллеги, анестезиологи-реаниматологи, осуществляют постоянный контроль работы всех органов и систем организма. Офтальмохирург проводит необходимое вмешательство на органе зрения, а в это время анестезиолог-реаниматолог следит за тем, чтобы организм работал чётко, без каких-либо сбоев.

- Случаются ли во время офтальмологических операций какие-либо экстренные случаи?

- Теоретически осложнения могут произойти при любом хирургическом вмешательстве. Офтальмохирургия в этом плане не является исключением. Но при нынешнем развитии глазной медицины такие случаи происходят редко. А в такой современной, высокотехнологичной клинике как «СПЕКТР» они, тем более, маловероятны.

За три года моей работы здесь ни одного ЧП не было. Но если даже офтальмологическое вмешательство пойдёт «не по плану», то офтальмохирурги с этой ситуацией обязательно справятся.

- Таким образом, пациентам можно не волноваться?

- Пациенты, в любом случае, могут сохранять спокойствие и уверенность в успехе лечения! Но не нужно забывать о том, что многие офтальмологические пациенты обладают целым «букетом» сопутствующих заболеваний.

- Для таких пациентов анестезия может быть опасной?

- Даже для пациентов с серьёзнейшими проблемами со здоровьем риск анестезии можно свести к минимуму, если люди будут выполнять рекомендации анестезиолога-реаниматолога. В чём они заключаются? Нужно сдать набор анализов и пройти предварительные обследования, которые определены для каждой хирургической операции.

После этого мы ознакомливаемся с результатами и даем «добро» на операцию, подбирая в каждом конкретном случае оптимальную анестезию.

- Бывают ли случаи, когда пациентам отказывают в проведении офтальмохирургических вмешательств т.к. любая анестезия для них опасна?

- Это происходит очень редко. И в каждом конкретном случае мы вместе с коллегами-офтальмологами ищем оптимальное решение для данного человека. Как правило, речь идёт о том, чтобы не отменять операцию, а отложить её на время. Пациент получает конкретные рекомендации, какое именно лечение ему необходимо, чтобы подготовиться к операции.

В некоторых случаях – крайне редких! – проведение офтальмохирургических вмешательств возможно только в условиях многопрофильного стационара. Такие стационары есть и в Москве, и в других крупных городах России.

- Никита Николаевич, огромное Вам спасибо за возможность узнать много интересного и нового о работе анестезиолога-реаниматолога!

- Моя работа, также как и деятельность коллег-офтальмологов, включает в себя интенсивное общение с пациентами. Необходимо обладать открытостью и доброжелательностью к людям, готовностью слушать и слышать.

Беседу вёл Илья Бруштейн